На танцпол – в маске, QR-коды и COVID free
Как живет сегодня концертно-музыкальная индустрия? Сегодня наш гость - Вячеслав Ентальцев, концертный директор сети ресторанов Максимилианс.
ZAYCEV NEWS (ZN): Вячеслав, приветствуем! Что сегодня происходит с концертной индустрией? Как вы работаете? Вы не проводите концерты или проводите, но по QR-кодам?
Вячеслав Ентальцев (ВЕ): Сейчас вся деятельность перешла в режим работы с QR-кодами и мы, конечно, соблюдаем в этом плане все правила и заявляем о том, что все наши концерты с недавнего времени проходят в формате COVID free. То есть, да, мы проверяем QR-коды. И даже перед теми концертами, которые заявляли до введения QR-кодов. Мы обзваниваем всех покупателей, которые, может быть, по каким-то причинам еще не имеют их, не делали прививку или официально не переболели, и предупреждаем, что, к сожалению, мы сможем их провести. Только при наличии QR. Если у человека его нет, мы возвращаем билет. К сожалению, другого выхода на данный момент нет.
ВЕ: Вообще, вся деятельность сейчас находится, знаете, на таком очень шатком мостике. Потому что вроде только-только начинаешь понимать, что и как можно, вроде как-то стало полегче — летом, в сентябре, октябре, вроде какая-то стабильность появилась. Потом опять пошла очередная волна и мы снова были вынуждены вводить ограничения, что-то переносить, что-то отменять, даже несмотря на то, что в теории мероприятия как-то проводить можно.
ZN: В театрах, например, "проредили" посадочные места, без масок нельзя, везде стоят рециркуляторы воздуха. Как вы в сложившемся положении организовываете пространство в своих ресторанах?
ВЕ: Да, у нас есть посадочные места, и мы соблюдаем социальную дистанцию между ними, выдерживаем полтора метра. У нас концерты проходят в общепитах и мы постоянно балансируем: есть правила, которые распространяются на концертные залы, есть правила, которые распространяются на общепиты. Мы вынуждены соблюдать и те и другие. Поэтому нам здесь, наверное, даже чуть сложнее. Но да, мы выдерживаем социальную дистанцию и количество посадочных мест за столами ограничено.
ZN: Многие приходят в Максимилианс потанцевать. Как это происходит теперь? Посетители танцуют в масках и на расстоянии друг от друга? Или из-за того, что у каждого проверяется QR-код — это необязательно?
ВЕ: Нет, маски мы просим надевать. По правилам общепита, если ты встаешь из-за стола, ты должен надеть маску. Соответственно, если посетитель куда-то пошел, мы просим его надеть маску. Танцполы закрыты практически во всех регионах, так что, даже если кто-то хочет танцевать, он танцует возле своего столика. А на сам танцпол мы просим гостей не выходить.
ZN: Сколько человек в среднем присутствовало на ваших мероприятиях раньше и сколько приходят сейчас? Какова разница?
ВЕ: Если говорить именно о концертной деятельности в общепите — сильно меньше. Как минимум в два раза.
ZN: Есть какие-то примерные цифры? Тысячи, сотни?
ВЕ: Ну, тысячу заведение не вмещает, это прям максимум с учетом танцпола. Раньше, в 2019 году, до пандемии, посещаемость концертов была 400-500 человек. Где-то больше, где-то меньше. Сейчас цифра упала примерно до двухсот.
Фото: выступление группы Ленинград в Максимилианс / предоставлено правообладателем
ZN: Когда пошли первые отмены и переносы концертов? Как артисты и посетители на это реагировали, как отнеслись к ограничениям?
ВЕ: В целом все с пониманием относились. Понятно, что любой перенос для артиста, как и для площадки — это очень неприятная история. Точно могу сказать, что ни один перенос, даже с учетом плохих продаж, не способствовал тому, что на новую дату продажи будут лучше. Объективно, если концерт не продается, то проще его вообще отменить. В данном случае, с учетом пандемии, все относились с понимаем, не было никаких скандалов. Охали, ахали, конечно, разводили руками.
ZN: Сейчас очень популярно проводить онлайн-концерты, вы практиковали такое?
ВЕ: Мы пробовали сделать пару-тройку онлайн-концертов в момент первого локдауна, когда с марта 2020 года закрылось абсолютно все и люди просто сидели по домам. Мы провели их больше для практики, чтобы понимать, что мы это можем сделать. Это были не очень звездные исполнители — наши местные группы-резиденты, кавер-группы. Опробовали, как это все работает, опять же, в условиях очень ограниченного бюджета, практически на коленке. Денег не было вообще никаких, на это ничего не выделялось, потому что неоткуда: бизнес полностью закрыт, деньги бы на аренду найти, чтобы из помещения не выгнали. В итоге мы поняли, что мы можем работать в таком формате, можем работать хорошо, и если бы на это был бюджет, могли бы еще лучше.
ZN: Бывали ли случаи, что, при перед выступлением какого-то исполнителя вам говорили: "Его приглашать нежелательно". Или, например, вам звонят из органов и настойчиво просят отменить концерт Моргенштерна, как было в некоторых других городах.
ВЕ: Мы сталкивались с таким, но не по отношению к конкретному исполнителю, а в принципе. Мы получали письма. В них говорилось, что несмотря на то, что как бы разрешено с некими ограничениями проводить концерт, но учитывая, что ситуация нестабильна, как, например, недавнее введение локдауна ноябрьского, мы бы вам не рекомендовали. Распоряжений, что концерты конкретных исполнителей надо отменить, мы не получали.
ZN: Есть ли какие-то ваши личные или корпоративные ограничения по исполнителям? Например, вы можете организовать концерт как группы Любэ, так и эпатажного рэпера вроде Моргенштерна? На что вы ориентируетесь при выборе артиста?
ВЕ: Критерии, конечно, есть. Может, они не совсем четкие или ярко выраженные, но, так или иначе, они все равно присутствуют. Мы выбираем артистов, отталкиваясь от целевой аудитории ресторана. Смотрим, какая публика ходит конкретно в ресторан, понимаем, что с наибольшей вероятностью эта же публика в первую очередь пойдет на того или иного артиста. Соответственно, артист выбирается с учетом целевой аудитории.
Опять же, компании уже больше десяти лет, и мы понимаем, что, например, когда мы открывались, люди, которые ходят к нам сейчас, тогда были еще студентами, некоторые школьниками. И в целом мы работаем на перспективу, так скажем, вырабатываем еще и потенциальную целевую аудиторию. Поэтому, если, например, в среднем возраст гостей 35-45 лет, мы все равно можем провести концерт какого-то молодежного исполнителя. Потому что, если эти люди будут не готовы прийти к нам, придут другие, познакомятся с площадкой и может через 2-3 года также станут нашими клиентами.
Также есть определенная творческая цензура. Например, артисты, которые откровенно используют ненормативную лексику. Хотя есть и исключения. Мы знаем популярные группы, которые также ее используют, но разница в том, что есть те, кому это идет, а есть те, кому нет.
ZN: В тему о цензуре: сейчас многие стендап-комики из-за нескольких неприятных случаев стараются избегать некоторых тем в своих выступлениях. Но есть и те, кто не стесняется выражаться. На вас это как-то отражается, как на организаторах?
ВЕ: По большей части нет. Может быть из-за того, что мы выбираем тех комиков, которые не настолько провокационные, а достаточно лояльные к существующему режиму и в целом к тому, что происходит в нашей стране, и не допускающие поэтому каких-то вольных высказываний. На моей памяти был случай, когда в одном регионе высказались конкретно об этом регионе. И люди разделились на два лагеря: кто-то отнесся с юмором, кто-то сказал, что так шутить нельзя. Но та ситуация не дошла до масштабного скандала, только возникло бурное обсуждение в социальных сетях.
ZN: Есть ли артисты, которых вы очень хотели бы пригласить? Или, наоборот, кого бы вы приглашать не стали?
ВЕ: Сейчас очень много факторов, которые на это влияют. Мы объективно смотрим на ситуацию. Учитывая, сколько народа сейчас собирается на концертах, мы понимаем, что становимся заложниками сложившегося положения, в том числе и в финансовом плане. Соответственно, мы уже не можем позвать тех артистов, которых хотели бы видеть, учитывая его востребованность и гонорар. Мы сейчас не можем себе этого позволить. Поэтому мне тяжело сейчас сказать, кого бы я хотел видеть, кого нет. Мы просто лавируем в этом круговороте событий.
ZN: Максимилианс — не только концертная площадка, но и ресторан. Сложно совмещать подобные мероприятия и место, куда люди приходят отдохнуть и выпить / закусить?
ВЕ: Если в данный момент в ресторане концерт, который предполагает покупку билетов, то без них зайти, соответственно, нельзя. Компании уже больше 20 лет, и в год мы проводим порядка 200 концертов. На город порядка 30-40 концертов в год, в среднем — 2-3 концерта в месяц. Те, кто планирует прийти, проверяют заранее: что будет сегодня, и в каком формате – ресторанном или исключительно концертном. У нас активно работает сайт, на нем постоянно обновляется информация, она всегда актуальна и достоверна.
Вообще в целом Максимилианс — это мультиформатное заведение. Может, оно не планировалось таким при открытии, но с течением некоторого времени уже выработался такой формат, что Максимилианс — это и концертная площадка, и ресторан, и место проведения каких-то вечеринок. Это стало уникальной особенностью нашего заведения. Но когда наступила пандемия, эта особенность стала нам даже где-то мешать, потому что, условно, в клуб нельзя, а в ресторан можно. А у нас и то и другое, поэтому нам пришлось свою деятельность "резать".
ZN: В период пандемии владельцы ресторанов и кафе зачастую начинают жаловаться на то, что работать становится тяжело. При этом заведения продолжают открываться. Почему бизнесмены рискуют, несмотря на то, что с наибольшей вероятностью в ближайшее время бизнес не будет даже окупаться, не то что приносить доход?
ВЕ: Как говорится, "свято место пусто не бывает". Всегда есть плюсы и есть минусы. Те, кто уже был в ресторанном бизнесе и для кого он был единственным источником дохода, конечно, пострадали сильнее остальных. Но при этом рынок то освобождается! Есть же понятие насыщения — насколько рынок того или иного региона с точки зрения доступности ресторанов обеспечен, сколько людей могут пойти в ресторан в данный момент в том или ином городе. Учитывая, что некоторые рестораны закрываются, которые по каким-то причинам не вытягивают, предложения начинают сокращаться. А спрос, даже если какое-то время падает, позже все равно становится выше предложения.
Есть же люди и компании, которые занимались каким-то другим бизнесом, у них есть разные финансы и разные возможности, и они понимают, что сейчас этот рынок недооценен. Он сложен, да, сегодня если вы открываете заведение - сразу какой-то огромной отдачи не будет. Но в перспективе, когда все наладится, а мы все в это верим, оно может "стрельнуть" очень хорошо. Поэтому точки открываются. Любой кризис такой — сильные игроки остаются, слабые уходят.
ZN: Между людьми сейчас постоянно возникают споры по поводу введения ограничений на посещение различных мест и мероприятий. Некоторые музыканты также не приемлют введение QR-кодов на концертах, считают это ущемлением прав. Как лично вы относитесь к такому положению вещей?
ВЕ: Я, если честно, не очень люблю эту тему обсуждать, потому что уважаю любое мнение — мнению тех, кто хочет прививаться и тех, кто не хочет — одинаково. Я считаю, что это личное дело каждого, и свое я бы ни в коем случае не хотел кому-то навязывать.
Насколько это стоит того? Есть какие-то определенные правила игры. И насколько их выполнять или не выполнять, идти против системы или идти как часть системы — также личное дело каждого. Также с заведениями. Я знаю, что были такие, которые принципиально закрывались, чтобы не вводить систему QR-кодов. При этом у них был поток клиентов, они понимали, что могут работать, но владельцы говорили: "Нет, мы против этого". И закрывали свои заведения.
ZN: Расскажите о ваших ближайших перспективах, как собираетесь работать в сложившихся условиях, может что-то помимо концертов проводить, пробовать что-то новое?
ВЕ: Мы так или иначе постоянно пробуем что-то новое. Это неотъемлемая часть компании. Все новое и интересное, что появляется на рынке, мы пытаемся к себе применить. В свое время, например, это были разные барные игры. Мы тогда одни из первых ввели их массово во всех заведениях сети. К сожалению, на данный момент мы работаем исходя из ситуации. Просто подстраиваемся.
Если говорить о концертной деятельности, то концерты мы проводим и проводить будем. Они могут видоизменяться, они могут сокращаться, какие-то мероприятия мы, может быть, переведем в формат имиджевых, но проводить их, так или иначе, все равно будем.
Как сказал один мой знакомый: "Есть артисты, которые вырастают". Наша площадка все-таки ограничена по количеству людей. Есть артисты, которые уже собирают не 500 человек, не 600 и не 1000, а 10-20 тысяч. И по понятным причинам они уходят от нас, как от площадки, потому что переросли. Но с учетом текущих сложностей, которые сейчас есть, и сокращений выступлений, у нас появляется шанс этого артиста вернуть. Потому что он понимает, что условных 10 тысяч он сейчас не соберет. Не потому, что не сможет, а потому что нельзя. А условно 1000 человек — можно. И почему бы нет? В конце концов, дело даже не в деньгах. Творческий человек не может долго сидеть на месте, ему нужно как-то выплескивать энергию, обкатывать новый материал. И он думает: "Ладно, пусть не 10 тысяч, а тысяча, но я выступлю".
И еще прозвучала такая фраза:
"Наступило золотое время Максимиллианса, как той площадки, которая в свое время каких-то артистов упустила, потому что теперь может опять вернуть их себе".
Мы смотрим в будущее с оптимизмом. Унывать нельзя!
Обложка: концерт в Максимилианс / фото предоставлено правообладателем.